(no subject)
Только прожив несколько лет в Израиле, я начал понимать, что возможна такая вещь, как долгосрочное планирование. В последние годы в Москве я даже представить себе не мог, что можно что-то надолго планировать. Сегодня ты что-то запланируешь, завтра что-то закроют, послезавтра что-то запретят, а после этого ещё что-то уже само по себе развалится. Ощущение ненадёжности и нестабильности не покидало. А теперь уже несколько книг дописалось как раз тогда, когда планировал. Сейчас пишу книгу по анализу и планирую её дописать к концу года. И похоже, что эти планы реализуются.
Последние 5-6 лет в Москве мне запомнились прежде всего бесконечными судами над невиновными. Невозможно было не сходить хотя бы на несколько таких судов. Хотелось как-то выразить сочувствие пострадавшим от государства, убедиться воочию, что правосудие утратило связь с правом и справедливостью.
Многие мои друзья и знакомые уехали в разные страны, кто работать, кто учиться. Раньше кто-то уезжал, кто-то возвращался. Теперь об уезжающих продолжаю узнавать, о возвращающихся давно не слышал.
Последние 5-6 лет в Москве мне запомнились прежде всего бесконечными судами над невиновными. Невозможно было не сходить хотя бы на несколько таких судов. Хотелось как-то выразить сочувствие пострадавшим от государства, убедиться воочию, что правосудие утратило связь с правом и справедливостью.
Многие мои друзья и знакомые уехали в разные страны, кто работать, кто учиться. Раньше кто-то уезжал, кто-то возвращался. Теперь об уезжающих продолжаю узнавать, о возвращающихся давно не слышал.