О причинах сочувствия террористам

Неистребимость терроризма не случайна. Для любого теракта есть группа сочувствующих, для которых он выглядит весьма романтически, примерно так: «В июле 1877 года петербургский градоначальник Ф. Ф. Трепов отдал приказ о порке политического заключенного народника А. С. Боголюбова за то, что тот не снял перед ним шапку. Приказ Ф. Ф. Трепова о сечении розгами был нарушением закона о запрете телесных наказаний от 17 апреля 1863 года и вызвал широкое возмущение в российском обществе. 5 февраля 1878 года Засулич пришла на приём к Трепову и дважды выстрелила в него, тяжело ранив. Была немедленно арестована, но на суде снискала симпатии присяжных заседателей, хотя по закону за подобные преступления полагалось от 15 до 20 лет тюремного заключения. Суд присяжных 12 апреля 1878 года полностью оправдал Засулич. На оправдательный вердикт присяжных повлияла и позиция председателя суда А. Ф. Кони и защитника П. А. Александрова. Оправдательный приговор был восторженно встречен в обществе и сопровождался манифестацией со стороны собравшейся у здания суда большой массы публики.»

Но террористические акты нельзя разделять на плохие и хорошие, они все одинаковые, и они все питают друг друга. Говоря о том, что парижские журналисты сами виноваты, не надо было раздражать террористов, не забудьте посочувствовать террористам, захватывавшим школу в Беслане и зрителей спектакля «Норд-ост». Их ведь тоже что-то раздражило и им захотелось кому-нибудь отомстить.

Постепенно кровавые будни терроризма развеивают наивно-романтическое отношения к нему. Оправдательные приговоры для террористов стали редкостью. Приходит понимание, что террористы – это самая страшная порода убийц, убивающих с единственной целью – запугать тех, кто с ними не согласен.